Какого числа Вы родились? Какого месяца? Какого х#я?
Есть вещи, которые нельзя объяснить или описать, рассказать или написать. Их можно лишь почувствовать. Они вырастают, распускаются где-то глубоко в душе, словно цветок, осторожно ищущий дорогу в земле, пробудившейся от зимней спячки. Время бережно поливает их, словно вода, согревает солнечным светом, помогает окрепнуть.
И мне хочется снова и снова до беспамятства благодарить своих родителей за то, что когда-то в далёком детстве они предложили мне пойти в музыкальную школу. И мне хочется снова и снова до беспамятства благодарить свою учительницу за то, что таких долгих и таких коротких 10 лет она урок за уроком, такт за тактом, нота за нотой помогала мне вырастить в себе этот нежно-светлый цветок любви. Любви к бесконечности нот и чёрно-белой дорожке клавиш, к неповторимости звуков и многообразию интонаций.
Я готова нежностью целовать руки каждого, кто вкладывает свою душу в бесконечные клавиши, в многоголосые струны, в поющие духовые. Кто может рассказать свои чувства, не прибегнув к словам, кто может увидеть прекрасные картины в чёрно-белом сочетании нот. Кто заставляет замолчать, восхищённо задержав дыхание, огромные и совсем крохотные концертные залы или просто нескольких слушателей. Ведь за этим восторгом и восхищением спрятан целый ворох волнений и нервно дрожащих рук, уставшие и стёртые пальцы, непрерывно оттачивающие неподчиняющиеся такты и солёная жидкость из глаз, когда кажется, что не хватит сил дойти до конца. Поэтому наивысшая награда для музыканта - это прозрачные слёзы счастья из глаз слушателей. Это даже не слёзы, это скатываются из-под век чувства, которые нельзя выразить словами, чувства, которые для каждого неповторимы и единственны в своём роде, это скатываются капельки нашей души.
Поэтому музыканты несут в веренице нот своё призвание. И это призвание - очистить наши души.
Ричард Клайдерман, я готова опуститься на колени, говоря Вам искреннее и тёплое спасибо. Этим незабываемым вечером, за эти незабываемые 90 минут Вы очистили мою душу.
Это то, что называют величайшим искусством.
Спасибо.
И мне хочется снова и снова до беспамятства благодарить своих родителей за то, что когда-то в далёком детстве они предложили мне пойти в музыкальную школу. И мне хочется снова и снова до беспамятства благодарить свою учительницу за то, что таких долгих и таких коротких 10 лет она урок за уроком, такт за тактом, нота за нотой помогала мне вырастить в себе этот нежно-светлый цветок любви. Любви к бесконечности нот и чёрно-белой дорожке клавиш, к неповторимости звуков и многообразию интонаций.
Я готова нежностью целовать руки каждого, кто вкладывает свою душу в бесконечные клавиши, в многоголосые струны, в поющие духовые. Кто может рассказать свои чувства, не прибегнув к словам, кто может увидеть прекрасные картины в чёрно-белом сочетании нот. Кто заставляет замолчать, восхищённо задержав дыхание, огромные и совсем крохотные концертные залы или просто нескольких слушателей. Ведь за этим восторгом и восхищением спрятан целый ворох волнений и нервно дрожащих рук, уставшие и стёртые пальцы, непрерывно оттачивающие неподчиняющиеся такты и солёная жидкость из глаз, когда кажется, что не хватит сил дойти до конца. Поэтому наивысшая награда для музыканта - это прозрачные слёзы счастья из глаз слушателей. Это даже не слёзы, это скатываются из-под век чувства, которые нельзя выразить словами, чувства, которые для каждого неповторимы и единственны в своём роде, это скатываются капельки нашей души.
Поэтому музыканты несут в веренице нот своё призвание. И это призвание - очистить наши души.
Ричард Клайдерман, я готова опуститься на колени, говоря Вам искреннее и тёплое спасибо. Этим незабываемым вечером, за эти незабываемые 90 минут Вы очистили мою душу.
Это то, что называют величайшим искусством.
Спасибо.
